Диалоги с Маратом Шибутовым.

МИД Казахстанской ССР: забытые страницы

Марат Шибутов (М.Ш.) – Здравствуйте, уважаемые слушатели. Вы снова с нами на передаче «Диалоги с Маратом Шибутовым». Мы выходим на Радио МедиаМетрикс Казахстан. Вы сможете смотреть нас на сайте radiomm.kz и на нашем канале в Youtube. Сегодня у нас снова один из самых любимых гостей, потому что он не только умный, но и веселый. Это Курмангожин Рустем Салимович (Р.К.), кадровый дипломат, кандидат исторических наук, который сейчас реализуется в области науки и преподавания. На прошлых передачах мы «галопом по Европе» пробежались по истории МИД Казахстана. Но мы решили быть нудными и противными стариканами, которые вечно вспоминают прошлое, и поэтому решили рассказать про МИД СССР. По его забытым страницам. Дело в том, что мы превращаемся в бесписьменную нацию, которая ничего не пишет, ничего не переживает, ничего не фиксирует. И соответственно, нам остается только в виде передач донести до людей то, что было раньше, соответственно, к чему можно было бы… что было хорошего, что было плохого. Раз мы решили быть до конца нудными, давайте начнем с истории исследования вопроса. Рустем Салимович, сколько Вы встречали книг и монографий, которые были написаны про историю МИД Казахской СССР.

Р.К. – Добрый день, дорогие слушатели, очень приятно снова оказаться здесь в кругу друзей. Несмотря на те события, которые происходят в мире, мы все равно радостные. Хочу напомнить, что дистанция до господина Шибутова у меня полтора метра, дистанция до других более двух метров, поэтому мы решили проводить это интервью без масок. Так получилось, что по мере преподавания в нескольких вузах, я столкнулся с такой проблемой, что у студентов нет книги, определенного учебного пособия, где четко и ясно излагалась бы история развития МИД именно казахского периода. Есть, конечно, ряд работ, диссертация, публикаций, монографии есть, однако так получилось, что монографии принадлежат тем людям, которые уже ушли, которых уже нет. Собственно говоря, мы можем ориентироваться только на их книги. Есть ряд исследований историков, но исследуя советский период, поскольку эти люди не являются профессиональными дипломатами или не являлись на тот период, с точки зрения исторической они смотрели архивы и выхватывали какие-то моменты. На взгляд профессиональный это не самые интересные моменты с точки зрения развития МИД Казахской ССР. Есть даже смешные моменты. В одном исследовании я не буду называть автора, говорится: вот, тогдашние сотрудники МИД КазССР занимались ерундой, готовили какие-то справки об экономике. Имелось ввиду, видимо, тот регион, который МИД Казахстана тогда курировался, вся работа дипломата заключается в том, что он готовит такие справки. Вот такие вещи они сформировали у студентов не то что непонимание – они не знают своей истории, они забыли. Мало того, советский период истории почему-то последние 30 лет мы стараемся представить в черно-белых красках, ничего хорошего было. И все достижения МИД КазССР подпадают под «мы рассматриваем все только в черно-белых красках». Ряд аналитиков говорят: вот, МИД Казахской ССР ничего не делали, у них пять человек только работало. Но это же было на каком-то этапе. А вообще вся история МИД КазССР была очень интересной, достаточно противоречивой, и она была связана с историей СССР, с той позицией которую Советский Союз занимал, с теми интересами, которые он продвигал. Поэтому история МИД КазССР — это отображение всей истории бывшего когда-то единого государства Советского Союза.

М.Ш. – Хочу уточнить: кого бы Вы порекомендовали почитать. Те, кто посмотрит нашу программу, спросят: а что читать?

Р.К. - Трудно сказать, кого предложить. Есть работы у Казыбаева И. М. про становление МИДа, есть моменты. Я знаю, что в свое время по этой теме защищал диссертацию Кадырбекулы. Конечно, надо смотреть монографии в первую очередь. И не сколько монографии, сколько мемуары таких деятелей, как моего отца Курмангали Салим Альмаганбетович «45 лет дипслужбы» - он очень коротко запрашивает какие-то моменты с точки зрения не как истории МИД Казахстана, а как он вошёл, что тогда работал, что делали. Кое-какие интересные моменты есть в работах Есеналиева Михаила Ивановича, Акмарал Кайдаровна Тастамбекова в своих работах останавливается… Дело в том, что по большому счету студенту будет трудно ориентироваться. Он не может что-то одно взять, прочесть и ему будет понятно. В этой связи возникла потребность создать учебное пособие. Идею подсказали студенты в одном из алматинских вузов, они недавно защитили диплом «Становление МИДа КазССР», я был их научным руководителем. И на основе этой работы, диплома, который я основательно смотрел, кое-что добавил – можно было бы сделать учебное пособие. Пособие могло бы затрагивать и период независимости, но сегодня хотелось бы остановиться на истории МИД КазССР, потому что в прошлой передаче я затрагивал вещи, связанные с моим отцом, воспоминаниями. Сейчас пойдет сухая констатация фактов, знаний, которые пригодятся будущим специалистам по международным отношениям.

М.Ш. – Ну, да, если посмотреть, у нас много вузов которые готовят специалистов по международным отношениям. Я помню, как-то спросил одних регионоведов: а кто основал регионоведение, они не смогли ответить. Если что, знайте, это Уолто Райза, американский географ.

Р.К. – Это там, а на постсоветском пространстве есть другие имена. Дискутировать не будем.

М.Ш. – Это было больше к географии, чем к международным отношениям. Но так спросишь – и не ответят же. Даже назвать двух-трех министров иностранных дел во времена КазССР. Дело в том, что люди, которые не знают своей преемственности, это печально с точки зрения человеческой, а с точки зрения профессионализма – это абсолютно неприемлемо. Я считаю, что то, что Вы хотите сделать правильно и нужно. Потому что у нас подавляющая часть учебников по специальности «международные отношения» занимают иностранные авторы, как будто у нас ничего своего не было и нет. А если мы хотим воспитать нормальных специалистов, мы должны давать свои учебники, свою историю и свой взгляд на них. Не так важно для дипломата знать выдающихся иностранных деятеле й Японии, если ты своих не знаешь, тебя расценят в общении по-другому. Это было лирическое отступление, назидательно-ворчливое.

Р.К. – Здесь мы можем говорить о том, что должен произойти соответствующий ренессанс истории казахстанской дипломатии советского периода, потому люди, которые тогда работали, были ничем не хуже нынешних людей, они работали в жесткой советской системе. И как работая в этой жесткой советской системе, им удавалось что-то делать в интересах КазССР – просто поражаешься.

М.Ш. – Но не надо забывать, что у нас президент тоже советский дипломат. Тогда начнем с истории. С даты. Дата, которая должна быть выжжена…

Р.К. – Об этом мы немного говорили в прошлой передаче – о том, когда создавалось Министерство иностранных дел, тогда назывался Народный комиссариат иностранных дел КазССР в 1944 году. Существовали политики, которые работали на дипломатическом поприще. Я нашел очень интересное исследование директора института востоковедения РФ Наумкина. У него есть интересная работа – «Торговый прорыв СССР в Аравию – 2020 – 2030 год». И в этом исследовании он приводит очень интересные слова, которые говорил тогдашний король во время встречи с нашим Назиром Туриковым, которым был полпредом СССР, Наумкин приводит эти слова и есть архивные данные: «Король пишет: «Я нуждаюсь в помощи СССР и хотел бы иметь поддержку Москвы в военно-политических вопросах. Вся сила пойдет за СССР и СССР может распоряжаться нами как угодно в своих интересах». Добиться такого признания от короля было очень большим достижением. Конечно, тогдашняя Саудовская Аравия – тогда оно называлось по-другому – была в очень сложном финансовом положении. И в принципе таким посылом король говорил о том, что дайте мне финансово-экономическую поддержку, я готов идти за Советским Союзом. Вот, к сожалению, этот посыл тогдашнее советское правительство не услышало, и когда позднее произошло – Торекулов, Хакимов, который работал до него, он башкир – когда они были репрессированы, Саудовская Аравия разорвала отношения. Но сам факт этих вещей, то что Наумкин обнаружил – он с удивлением пишет: «Удивительно что он так говорит, но, если он так говорит, это о многом свидетельствует». Тогда фактически Советский Союз мог бы стать такой страной, которая бы стала фарватером политики и за ней пошла бы Саудовская Аравия, где в дальнейшем обнаружили нефть.

М.Ш. – Я хотел бы сделать замечание, если кто не знает: кемалийский режим был во многом поддержан СССР и, возможно, из-за военной помощи СССР он и продержался. Советский союз поддерживал многие освободительные движения в 20-е годы, но потом из-за внутренних проблем СССР, которые вылились в репрессии, все это влияние быстро сошло на нет. А то может быть движение Неприсоединения было бы гораздо раньше и возглавлялось бы уже не Индией, а СССР. Такая Освобожденная Азия.

Р.К. – Но давайте вернемся к истории МИД КазССР. В прошлой передаче я рассказывал о том, что надо вернуться к февралю 1944 года, это было время проведения ряда конференций, встреча министром иностранных дел в Думбартон-Оксе. Также была конференция известная в Сан-Франциско.  Там обсуждался вопрос о будущем мироустройстве после окончания войны. Ставился вопрос о том, что надо создать организацию, которая пришла бы на смену Лиге наций ООН. И там Советский союз пытался продавить идею, чтобы все республики были членами ООН. В частности, в Думбартон-Оксе – Громыко был тогда руководителем делегации, послом СССР в США – говорил: мы настаиваем, чтобы все республики стали учредителями ООН. Но идея не прошла, активно выступили американцы тогда. Но события внутриполитические события таким образом развивались, что 1 февраля на 10 Сессии Верховного совета СССР был принят закон, где создавались Союзно-республиканский народный комиссариат иностранных дел и предоставлялись определенные права. Я недавно посмотрел архивные документы, самое интересное, что рассмотрение этого вопроса происходило наравне с рассмотрением другого вопроса. Создавался также Союзно-республиканский комиссариат обороны. Это все вкупе делалось. В этом просматривалась определенная политика Советского союза. Но интересен такой момент: когда я смотрел стенограмму этого десятого (эти документы можно найти в Интернете) выступление Молотова. И там он говорил какие-то некоторые вещи, которые стали для меня открытием. Оказывается, что комиссариаты иностранных дел существовали в Украине, Беларуси, Грузии, Армении и Азербайджане. Кроме того, самое интересное, что ряд государств Азии и Европы имели своих представителей в этих комиссариатах. Мало того, эти комиссариаты назначали своих представителей в эти страны. Фактически получалось так, что народных комиссариатов иностранных дел не имели только страны Центральной Азии, Средней Азии. Я думаю, что в Прибалтике были, с тех времен еще остались. И получалась такая вещь, что 1 февраля 1944 года был принят Закон СССР о создании Народного комиссариата по иностранным делам. В развитие этого закона уже Казахская ССР принимает 13 апреля 1944 года Закон об образовании Союзно-республиканского народного комиссариата иностранных дел. 13 апреля можно считать днем рождения МИД советского периода. Этим законом Казахская ССР наделялась правом вступать в международные отношения, заключать договоры, обмениваться дипломатическими и консульскими представительствами, назначать своих за рубеж и принимать от глав дипломатических миссий верительные и отзывные грамоты. Были внесены соответствующие изменения в Конституцию Казахской ССР. Первым руководителем в августе 1944 года стал Тажибаев Тулеген Тажибаевич. Ситуация самого Народного комиссариата по иностранным делам была такова, что он подчинялся и Правительству КазССР и Правительству СССР одновременно. По тем временам штат был в составе 44 человека и тогда же принималось первое положение о народном комиссаре КазССР. И министр – глава народного комиссариата иностранных дел - имел право назначать начальников управлений, заместителей начальников управлений, поверенных в делах, которые могли быть командированы за рубеж. И МИД состоял из секретариата, политического отдела, протокольного, консульского, секретного и шифровального, отдела кадров. Почему шифровального – потому что вся переписка, которую вел Советский союз со своими представительствами, она шифровалась. Более того, в 1944 году направлялись большие группы людей в Москву на дипломатические курсы – 10-месячные курсы, также направлялись на дипломатические отделения Высшей партийной школы. Кстати, высшая партийная школа даже открыла специальный переводческий курс, на котором люди учились по 2 года. В дальнейшем появилась и дипломатическая школа, то есть, все было поставлено на очень основательную базу.

М.Ш. – Маленький вопрос: а почему комиссариат был в феврале, а Нарком в августе?

Р.К. – Назначили? Дело в том, что в феврале приняли советский закон, в апреле приняли Казахской ССР закон, а потом стали искать человека. Тажибаев не был освобождённым министром. Он был одновременно заместителем председателя совета министров тире министр иностранных дел. Кстати, именно в тот период он очень сильно надавил на партийные органы КазССР и в конце концов численность сотрудников в НКИД составила 64 человека. Это громадное количество людей, при этом он сказал, что нам нужен еще и резерв. И вот штат 64 человека, большое количество человек послали в Москву учиться. Все шло уже по возрастающей.

М.Ш. – Я сделаю маленькую ремарку: если вы не знаете, то в конце 80-х численность государственных органов в КазССР было около 6000 человек всего. Сейчас оно 42 000. По тогдашним меркам 64 человека это солидно.

Р.К. – В марте 1946 года НКИД переименовали в МИД. И уже примерно становилось ясно, что по накатанной шла работа, разрабатывали нормативно-правовую базу, и уже было ясно что Казахстан не является учредителем ООН. И поэтому поступали определенные указания из Центра и уже МИД КазССР стало 46 человек, а в 47 – 28 человек. Конечно, это какое-то количество было. Тажибаеву было очень трудно, но на бумаге МИД КазССР могло иметь какие-то загранучреждения, но это не могло реализоваться, потому что логика задуманная не удалась. И в дальнейшем Тажибаев мог договариваться, чтобы в советских учреждениях в Монголии…

М.Ш. – Стоп! Первое загранучреждение и первый казахстанский заграничный дипломат – кто был?

Р.К. – Нет, ну если мы будем как первый заграничный дипломат…

М.Ш. – Первое представительство – в Монголии получается?

Р.К. – Да. Он был представителем Коминтерна, если мы говорим об этом человеке – это был Турар Рыскулов.

М.Ш. – Нет, именно после образования Наркомата.

Р.К. – Дело в том, что если мы возвращаемся к периоду 24 года, тогда представителем Коминтерна был Турар Рыскулов, он участвовал в создании Конституции, предложил переименовать Орду в Улан-Батор. Если мы говорим о периоде КазССР – Тажибаеву удалось получить две должности в вице-консульстве Монголии. Два вице-консула. Потом было в Синьцзяне должность секретаря и две должности секретарей-референтов. Это отмечает в своих трудах Казыбаев, он смотрел это по архивным материалам. Дальше поскольку уже было ясно, что МИД КазССР не имел права выходить на международную арену, в дальнейшем его численность была сокращена до 15 человек. А в 1956 году произошло достаточно нехорошее событие: финансирование МИД республиканского передали в ведение правительства КазССР, правительство посмотрело и решить сократить количество людей, работающих в МИДе, до 5 человек. Министр, он же по совместительству председатель совета министров, помощник, первый секретарь, бухгалтер и водитель. Но мы должны понимать, что это не весь период, это именно в 1956 году. Поэтому, когда многие дипломат говорят «да что МИД КазССР, он толком не мог работать» - это да, но начинали мы с цифры, которая была 64 штатных единиц. Это в 1956 году было ясно, что МИД КазССР не может осуществлять всю деятельность. Кроме того, оставили протокольные вопросы, были еще вопросы культурных связей – ими занималось казахское общество культуры, оно по-другому называлось. Вопросы экономические находились в ведении Казахского отделения государственного комитета по международным экономическим связям. Вопросы, связанные с туризмом – это Интурист казахский. Получилось так, что оставалось два вопроса: протокол и вопросы встречи глав делегаций. И самое смешное, что на каком-то этапе в составе МИДа есть два дипломата – один помощник министра, другой дипломат. И они должны были заниматься одновременно и протокольными вопросами встреч и консульскими вопросами. Кстати, консульские вопросы были достаточно сложными, потому что это было связано с приемом граждан, которые были репатриированы из Китая, Германии, Северной Кореи, Испании, Греции, Аргентины, легализации документов. Все это в принципе создавало определенную напряженность на работе. Конечно, позитив был в том, что с 50-х годов министр иностранных дел тот же Тажибаев… была введена такая практика, что глав МИДов союзных республик встречала советская делегация, члены которой в Генеральной Ассамблее ООН. Так выезжал несколько раз Тажибаев, он даже работал в Комитете по опеке. В дальнейшем после Тажибаева было несколько министров – Байгалиев, Закарин, Шарипов. Но так получилось, что они должны были совмещать должности одновременно, это был уже другой период, он так получилось, что они должны были совмещать свою должность с должностью заместителя председателя совета министров. И соответственно, не имея ни должного образования, возможностей финансовых каких-либо изменений в деятельность МИДа Казахской ССР они внести уже не смогли.

М.Ш. – Мы прервемся: я напомню нашим слушателям, что вы смотрите «Диалоги с Маратом Шибутовым», в гостях у нас Рустем Салимович Курмангужин, мы обсуждаем МИД КазССР – забытые страницы. Вы можете смотреть нас на нашем канале в Youtube или на сайте radiomm.kz. Сколько такой период малой деятельности продолжался? С 56 по…?

Р.К. – Мы можем сказать, что с 56 по 63 год, поскольку в 1963 году была введена специальная должность – генеральный секретарь в МИДе. Это как заместитель министра. Обычной генеральный секретарь в МИДе возглавлял структуру, которая занималась самыми глобальными вопросами деятельности МИДА: анализировал все шифрограммы, которые поступали от послов. У нас ввели такую должность, потому что, наверное, не хотели вводить должность замминистра. Генсек нечто ниже, но это как один заместитель. Уже 1969 году ставка была увеличена и МИД КазССР мог рассчитывать на 9,5 вакансий. Но все равно министр был по совместительству заместитель председателя совета министров. Тогда появилась возможность организовать два отдела – консульский и протокольный. До этого, хочу отметить, после Шарипова у нас была первая женщина-министр Бультрикова. Она участвовала также в Генеральной Ассамблее ООН и даже выступала с трибуны этой организации. В 1973 году появилась новая страница в истории МИДа КазССР. – была введена новая должность освобожденного министра. Так получилось, что уже поскольку на эту должность был назначен Фазылов Малик Сабирович, выпускник МГИМО, имевший специальное профессиональное образование, и он уже, поскольку МИД стал, в определенной степени,  самостоятельным органом, он мог отстаивать интересы министерства на заседаниях правительства. Тогда штатная численность БЮРО была увеличена до 22 человек, и уже это дало возможность создать несколько новых отделов. Был создан отдел печати и информации, протокольный, консульский. Новое здание тогда получил МИД. И появилась практика с 1976 года – сотрудники, работавшие в МИД КазССР могли проходить стажировку в Центральном аппарате в Москве, и в МИДах ряда союзных республик. Фазылов проработал недолго – с 1973 по 1976 год, но достаточно много он успел за этот период сделать. Сменил его Базарбаев, Фазылов был направлен послом СССР в Мали, а потом в Марокко. 1981 год – более близкий к нам – был назначен Михаил Иванович Есеналиев, он проработал 7 лет. В его период какие были позитивы: внешнеполитическому ведомству дали внешнеэкономические функции, и появился отдел внешнеэкономических связей в составе МИДа. Также он добился, чтобы дипломаты МИДа КазССР, так же, как и дипломаты союзного МИДа, получали надбавки за дипломатические ранги, языки и соответствующие экипировочные. До этого у нас этого не было.

М.Ш. – Для дипломатов это очень важно. Дипломатия - это формальность. Одно дело, когда ты полноценный дипломат с деньгами на костюм, с деньгами за ранг и другое дело, когда у тебя всего этого нет. Видимо, сильно чувствуется разница.

Р.К. – Михаил Иванович застал уже период перестройки, и благодаря хорошим отношениям с тогдашним министром иностранных дел СССР Шеварнадзе он добился, чтобы в дипломатическую академию МИД СССР направлялись дипломаты непосредственно по рекомендации МИДа, минуя партийным аппарат. По классической схеме требовались рекомендации от райкома партии, от ЦК КПСС. Поэтому отсутствие этого момента очень позитивно сказалось на деятельности МИДа. И сразу перейдем к 1989 году.

М.Ш.  – При Есеналиеве сколько была численность МИДа? Также 22?

Р.К. – Дело в том, что численность МИДа особенно не менялась, это трудно было пробивать. Конечно, передавались полномочия, например, внешнеэкономические. В частности, был отдел печати и информации, протокольный, консульский. Но штатный вопрос пересматривается крайне редко. Кто платит деньги?

М.Ш. – Мягко говоря, это очень большая разница с тем, что сейчас у нас в госаппарате, где 22 человек это может быть вообще один отдел.

Р.К. – 22 человека это департамент. В МИДе департамент.

М.Ш. – В МИДе у вас департамент, а в обычном министерстве, у которого полторы тысяч человек и центральный аппарат – 300-400, 22 человека – это управление.

Р.К. – Справедливости ради надо отметить, что Михаил Иванович Есеналиев, а в дальнейшем сменившая его Арыстанбекова Акмарал Хайдаровна, она сменила его в 1989 году – они периодически ставили вопрос перед центральным аппаратом, что необходимо увеличить численность.

М.Ш. – Вторая женщина-министр?

Р.К. – Она освобожденный министр, полноценный министр. Там дело в том, что Бультрикова была заместитель председателя совета министров тире министр иностранных дел.

М.Ш. – Значит, она первая?

Р.К. – Фактически, можно считать, что как освобожденный министр – она первая. Говоря о том период, следует упомянуть 1990 год – тогда была организована очень интересная встреча в Алматы тогдашнего руководителя Казахской ССР, у него должность была – президент, может, я путаю, август 1990 года – он еще не был президентом. Первый председатель ЦК Компартии Казахстана. И он пригласил на встречу заместителя главы МИД КазССР, и там обсуждался вопрос, какие полномочия будут передаваться союзной республике. Разговор был очень серьезный. И в конце концов в Москве начало формироваться мнение, что союзным республикам надо передавать определенные полномочия. Акмарал Хайдаровна ездила в составе делегации советской, участвовала в 45 сессии Генассамблеи ООН в 1990 году, и была руководителем делегации в третьем комитете ООН, он занимался социальными, культурными, гуманитарными вопросами. Определенную подвижку получил вопрос о представительстве Казахстана в посольствах и консульствах. Уже ряд дипломатов направлялись на работу в советские посольства. Кроме этого, в 1990 году был открыт консульский пункт в Москве. Почему я так говорю – этот консульский пункт, я свою деятельность начинал в этом консульском пункте будучи советником. Так получилось, что я свою карьеру начинал с советника, не с атташе, а с советника. Так бывает в карьере дипломата. Скорее всего, это было связано с тем, что казахстанские дипломаты, в то время работавшие в системе МИД СССР, никто из них не согласился, и когда стали искать подходящие кандидатуры на эту деятельность, я подал заявление на второго секретаря, но поскольку сказали, что нет других кандидатур, пожалуйста, давайте, мы вас назначим. Акмарал Хайдаровна сделала такую вещь. Дело в том, что чувствовался развал Советского Союза, и на этом этапе она назначила моего отца Полномочным представителем МИДа КазССР при МИДе СССР. Этот институт существовал очень непродолжительное время. Несколько республик назначили таких представителей. Это дало возможность отцу на каком-то этапе вести сбор материалов, которые в дальнейшем были нужны для деятельности МИД Республики Казахстан. Все нормативно-правовые акты, все наработки, которые существовали – отец просто имел возможность: он просил, знакомиться с ними, и в дальнейшем все эти материалы активно использовались.

М.Ш. – А вот кто начал эту стратегию, когда законодательство России у нас стало копироваться. И стандарты тоже, и нормативы.

Р.К. – Нет, дело в том, что в советское время специалисты, которые работали в МИДе ССР, понимали, что в новых реалиях должны быть новые функциональные обязанности, положения о министерстве. То есть, от советского отходят. И специалисты вели эту большую работу, но вся эта работа оказалась не нужна российской дипломатии. Она никому оказалась не нужна. Поскольку отец был в курсе, что такая работа велась, он ознакомился с этой документацией, потом уже приехав в Алматы на должность первого заместителя министра иностранных дел, зная весь этот опыт, соответственно, МИДу РК было нетрудно провести эту работу. Поскольку были спецы, которые были в курсе, какая работа велась, какие были наработки. И это можно было уже в течение полугода принять все эти положения. Положение о МИДе РК, о посольствах и обязанности чрезвычайного посла, аккредитованного за рубежом.

М.Ш. – Вот когда что-то знаешь – почему говорят, что информация — это золото. Представляете, какое количество информации? Если бы сами начали делать, кучу всего не вписали бы, не учли. И это все нарабатывалось бы путем набивания собственных шишек, что в этих делах внешнеполитическая деятельность она, мягко говоря, очень затратна, любая ошибка затратна. Поэтому то, что удалось так это сделать и сохранить эту преемственность. Не было бы преемственности, пришлось бы начинать с нуля. А с нуля начинать очень тяжело.

Р.К. – Завершая это повествование о МИДе РК, следует сказать, что Акмарал Хайдаровну сменил Тулеутай Скакович Сулейменов, это произошло в декабре 1991 года. Акмарал Хайдаровна в апреле 1992 года стала постоянным представителем Казахстана в ООН, это другая история. Подытоживая советский период, можно прийти к нескольким выводам. Первый –  все, что делалось специалистами МИДа КазССР, все наработки, все, что делали приглашенные с обретением независимости профессионалы из Москвы – весь опыт, что они собрали, аккумулировали и в течение полугода появились вот эти три положения, которые регламентировали деятельность министерства, посла и обязанности посла. Так получилось, что мы первыми на постсоветском пространстве приняли эти положения. Все постсоветские страны приняли это гораздо позже. И это создало определенное преимущество, потому что к середине 1992 года МИД уже очень четко функционировал: были набраны люди, был объявлен конкурс. И в дальнейшем уже МИД работал, не отвлекаясь ни на что, продвигая интересы РК, формулируя предложения по тем шагам, которые мы должны предпринять на международном пространстве. К этому периоду относится и ряд внешнеполитических инициатив первого президента – это 1992 год, 1994 год – Евразийский союз. То есть, как только мы получили четко действующий МИД и работающую систему, мы могли после этого предпринимать определенные шаги. И до 1995 года, предпринимая определенные шаги, кстати, это не является темой сегодняшней встречи, это мы можем в следующий раз обсудить – в 1995 году мы вышли на первую концепцию внешней политики. Здесь тоже надо понимать, что концепция — это не тот документ, который сел и написал. Концепция разрабатывалась, мы сделали определенные шаги на международной арене, мы выстроили отношения с определенными партнерами в мире, с международными организациями. И исходя из этого мы поняли, что мы можем предпринять в будущем. И исходя из этого родилась концепция внешней политики. Она делалась профессионально.

М.Ш. – Таким образом, она завершила переход от советского МИДа?

Р.К. – Нет, 1995 год – это уже новый этап. Я к тому, что почему студенты должны знать историю советского периода МИДа, потому что из ничего ничто не рождалось. Те наработки, которые были в советское время, были учтены при независимом Казахстане. И все это реализовалось, в дальнейшем это позволило нам сделать шаги на международной арене, и в конце концов мы одни из первых вышли на концепцию внешней политики на постсоветском пространстве. Все взаимосвязано. И если у студентов сформируется понятие, что, когда работают профессионалы, они все делают поэтапно, в конце концов итог получается хороший.

М.Ш. – Раз мы говорим, что мы еще и веселые, давайте завершим анекдотом про преемственность. Изя учится в Оксфорде. Учится, учится, подходит экзаменационная пора. Час прошел, второй прошел, он сидит и вдруг начинает вспоминать: а вот есть закон 15 века, что если ты студент и экзамен длится больше 2 часов, то тебе должны принести пинту эля и фунт говяжьей вырезки. Преподаватель: 20 век, а Вы… Пятьсот лет прошло! Пошли посмотрели – точно, такой закон был. Изя довольный: нагнул англичан. Сидит пьет пиво, ест вырезку, сдал экзамен, хорошо сдал. Пошел в кампус, думает, как хорошо. Через два дня ему стучатся в комнату, приносят вызов в ректора. Он думает: зачем в ректорат. Что такое? Вроде я же их подначил, но это же в рамках закона. Приходит Изя туда, а там судилище: все в мантиях, париках – ректорат, профессора. И отчисляют Изю из Оксфорда по закону 14 века, потому что он пришел на экзамен без меча. Как говорится, всегда надо помнить традиции и помнить их в полном объеме, чтобы не попасть впросак. Вот на этой позитивной ноте мы и закончим. Может, у нас сегодня была узкоспециализированная тема, но она очень важна, особенно для наших юных слушателей, которые может быть чему-то в рамках этого научились. И большое спасибо Рустему Салимовичу за то, что он поднимает вот такие пласты, которые без него никто поднять не может.

Р.К. – Почему, люди поднимают…

М.Ш. – Поднимать поднимают, но популяризовать не могут.

Р.К. – У нас получается так, что у нас все поднимают пласты, но каждый со своим отбойным молотком пытается поднять с разных сторон, систематизированной работы нет. Но в любом случае многие вещи мы должны знать.

М.Ш. - Я думаю, что вот такие отдельные попытки – дедка за репку, бабку за дедку – мы более или менее вытащим большую часть нашей истории, нашего знания на поверхность, структурируем и дадим ему для всех. Спасибо большое, уважаемые слушатели, до новых встреч.

Р.К. – Спасибо!