Ева Польна: «Я спешу засмеяться, чтобы не успеть заплакать»

Ева Польна, певица, композитор, автор песен

Я смотрю вперёд, но живу реально сегодняшним днём, вот сегодня есть и есть. Я вообще бы ничего не поменяла, потому что за последние 25 лет наш мир, в котором мы живём, изменился несколько раз. Последний раз, когда он изменился, это произошло, мне кажется, лет семь назад, причём радикально. Поменялась музыка, поменялся шоу-бизнес, поменялась общемировая история. Хотела бы сказать себе: сил тебе, подруга, побольше, меньше бери к сердцу, больше выдыхай и наслаждайся жизнью. 

Прорыв 90-х

Если в 90-е ещё существовало такое понятие, как рок, и ещё в начале двухтысячных жили более-менее лайт-роковые, поп-роковые группы, то сейчас такого сегмента в принципе не существует. Я не говорю уже об альтернативном роке, его никто не поддерживает, нет музыкальных каналов, которые поддерживали бы это. Он не продаётся, но есть же фанаты, люди играют на балалайке, балалайка что ли продаётся? Нет.

У меня было ощущение тогда, что была музыка, она куда-то шла, что ты можешь что-то сделать, что-то продвинуть, и музыка будет дальше жить и развиваться, и будет что-то интересное. Мы с Юрой Усачёвым, когда всё это делали, говорили: «Ты понимаешь, мы сейчас с тобой прорвались, у нас была такая музыка, а сейчас она стала популярной. Мы сейчас тобой начали, после нас пойдут ребята, другое поколение, они поймут, что всё возможно. Это будет круто, музыка продвинется вперёд». Простите, пожалуйста, куда продвинулась музыка за 20 лет? Вот мне кажется, в никуда. 

https://youtu.be/Dl8GQct0PN8?si=aNnAmuCKKrXOqQ-g

Для меня важна музыкальная составляющая продукта, мои песни можно спеть и в акустическом варианте, гитара, клавиши. Но мне интересно делать модную музыку, жить в музыкальной истории. Но я все время жду, где же те новые молодые аранжировщики, программисты, продакшн какой-то офигенный, который мне, артистке с бэкграундом, скажет: «Ева Леонидовна, вот смотри, ты делаешь так, а я ещё сделаю круче». Нет, этого всего ничего нет. 

В детстве, в 80-х годах, были такие передачи, как «Музыкальный киоск»,

«Мелодии и ритмы зарубежной эстрады» и была куча классической музыки, родители заставляли нас, и мы мучились и слушали этого Баха. Но всё равно вода точит камень, всё равно был уровень. И сантехник ходил в театр, и инженер ходил в театр, и генерал-лейтенант тоже ходил в театр, была возможность, кто хотел, тот развивался. Сейчас это необязательно

Живопись и музыка

Началось с того, что надо было написать стихи к песне, которую мы с Юрой написали, и не могли найти стихи. Я вообще не претендовала, что могу написать какие-то стихи. Так или иначе вот этот момент, видимо, всё время во мне жил.

Я люблю свои стихи, я считаю, что они вполне себе приличные, если брать песенную лирику, в которой совершенно свои нюансы и свои правила, которые я, не зная правил, знаю, потому что я чувствую, ну вот такой волшебный человек. 

Я все время любила рисовать. И всегда у меня есть с собой во всех сумках, рюкзаках планшетка, карандаш, ручка. Мне всегда хотелось заниматься живописью, всё это выразить не в линиях, а почувствовать цвет. Я пошла на курсы в общедоступную школу, спустя эти пробы пера пошла на дополнительное образование – в Суриковский архитектурно-художественный институт. То есть я училась писать, как настоящий художник, мне это нравится. Но не знаю, во что это выльется. Но, по крайней мере, для себя я буду делать это так, как должно быть.

Ева Польна и Жозефина Аскольдовна

Одна – это Ева Польна, которую все знают, а другая – Жозефина Аскольдовна Воздержак, которая пишет не вполне приличные стихи. Я знаю, могли просочиться мои стихи, которые у меня написаны в прошлом альбоме.

Я не давала мужу.
Мужу я не давала.
Ни у камина в стужу,
Ни по весне у причала,
Ни в полутемной каморке,
Ни в ресторане прилюдно.
Связывал ли веревкой,
Или упрашивал нудно.
«Хоть бы рукой помогала»,-
Мне говорит подруга.
Руку я не давала.
Я не давала супругу.
Нет, я вообще не сука,
Ну почему так грубо?
Нет, мне не жалко руку:
Все-таки это не губы.
Нет, я не лесбиянка,
Или не то, чтобы слишком.
И не настолько поганка,
Чтоб завести интрижку.
Нежность моя пропала.
Я не могу быть кроткой.
Мужу я не давала…
Выпить как следует водки!

Я не устаю цитировать маленькую строчку из произведения Бомарше «Фигаро»: «Я спешу засмеяться, чтобы не успеть заплакать». И вот я спешу посмеяться, прежде всего, над собой, над ситуацией вокруг себя и в этом мире, и вообще, чтобы не быть тем печальным голубым ангелом, которым, на самом деле, я являюсь в какой-то степени. Потому что чтобы писать эти душетрагические песни, надо все очень тонко чувствовать, а это очень больно бывает.

У меня две дочки, и мне нужно воспитывать в них самостоятельность, но всё-таки чтобы они любили мужчин, чтобы давали им шанс быть рядом с ними сильными. А не так, чтобы скаканула на коня и убежала, шашкой размахивая. Вот это моя задача.

25 лет на сцене

Живопись и музыка – это то, что всегда в тебе. Никто же мне не скажет: нет, не пиши. Я могу писать музыку независимо от возраста. Всегда же можно просто писать, записывать, выкладывать на обозрение слушателей и зрителей, есть возможность снимать видео. И эта музыка может жить. Если она будет никому не интересна, значит мне будет неинтересно. Я к этому была готова 25 лет назад, когда мы начинали, это логично, невозможно быть мегапопулярным, всё время идти в пик, это абсурд. 

Я всё ещё хочу быть там, где я есть. То, что Вы видите на видео, то, что Вы читаете в моих соцсетях, то, что я говорю, пою, танцую на сцене, то, что Вы слушаете в наушниках, это всё я. Никто мне это не принёс, не заставил. Чтобы был понятен мой пафос, который я нагнала, я имею в виду, что основная масса артистов – это совершенно продюсерские коллективы, это продукт. Мне до сих пор регулярно пишут какие-то персонажи, которые предлагают песни. Я уже устала отказываться. 

Если мне скажут: «Ева Леонидовна, уже давай, завязывай», я буду петь дома, в ванной или для друзей, которые обязаны меня слушать через силу. Пришли ко мне сосиски мои барбекюшные жрать – сейчас послушаете мой новый 29-й альбом. Они будут мучиться и слушать. Если я пойму, что устала, мне это неинтересно, я не буду этим заниматься. 

Я, на самом деле, являюсь главой своей семьи, на моём попечении мои родители, мои дети. И от предпочтительной истории, что ты популярен, не популярен зависит материальное благосостояние, вот это, естественно, всегда было у меня в голове. Я понимаю, что нужно иметь какие-то подушки безопасности, другие источники дохода. 

Вообще артист, сценическая работа – это тяжёлый труд. Я, зарабатывая свои гонорары, фактически зарабатываю лопатой. То есть я тружусь, это физический труд, на самом деле. Несколько часов стоять на сцене, потом ты едешь по городам. Приличные женщины не должны тяжело работать, они должны работать в удовольствие. Я хочу выступать и петь музыку в удовольствие.

Я в красивых нарядах в удовольствие пою, а не для того, что я пою в ДК «Огонек», и мне нужно купить пакет молока.

https://youtu.be/NoQ3gylsqkk?si=SoVW7oPZNFD_l9Dz

По материалам программы Ольги Максимовой #Шоумастгоуон на Радио Медиаметрикс

Полный текст интервью на mediametrics.ru

1 марта 2018 г.