Никас Сафронов: «Быть честным — важнее, профессионалом — выгоднее, обязательным — необходимо»

Никас Сафронов, художник, Народный художник России

Как Ваше искусство изменило жизнь человека? 

Искусство не бывает просто так, это очень длинный процесс, начиная с детского садика, со школы, родители, учителя, случайные и неслучайные друзья, влияние общества, среды, лозунги, символы, которые на тот момент пропагандируются, вера в то, что эти враги, а эти друзья, убеждения, доходчивость, секты, которые уходят от истинной веры. Кто-то сказал, что все рождаются гениальными, их учат быть нормальными, а иногда делают дебилами.

Как говорил Сенека, не ищите друзей только в форуме и сенате. Я стараюсь охватить всех людей. Только что вернулся с фестиваля в Сочи. Там был мастер-класс, творческий вечер, огромное количество людей из провинции, которые копили целый год, чтобы поехать отдохнуть, и я думаю, что им было приятно.

Собралось в районе тысячи, а хотело больше. Понятно - интерес к художнику, который «на слуху». Но есть и другие, которых пока меньше знают, и это тоже просветительская работа.

Встречи, выставки по городам, интервью — это привлекает внимание к искусству. Выставки проходят постоянно, сейчас в Хабаровске была небольшая выставка, в Сочи, Владивостоке, Уфе, во всех городах. Через 4 года я меняю экспозицию и снова представляю обновленную в больших и малых городах. Я не оставляю подмосковные города, провожу везде, где есть музей.

Таким способом - привлечение внимания и к музею как таковому, чтобы люди шли и смотрели картины, ведь часто не замечают, а там эскизы Репина, Поленова.

Груз известности давит?

В жизни очень много предвзятости.

Я известен давно, ещё в 1989-м Влад Листьев снял меня в виде сюрреалиста. Потом 1990-е, были большие поклонники, которые становились оппонентами, а потом снова поклонниками. Были периоды, когда мне давали даже «заслуженного». Был один кремлевский чиновник от культуры: «А чего ему давать, у него и так все есть, дом в центре города, деньги не знает куда девать».

Все это не так, дома у меня нет. Есть дом, в котором я живу, просто там пару-тройку этажей приобрел, и я знаю куда девать деньги. Я ими делюсь. Мама говорила — когда вырастете, 10 копеек заработаете, одну отдайте на благотворительность. Я отдаю больше половины, это и школы, и училище, разного рода аукционы, где я даю картины и деньги на поддержку. Даю и деньгами, и это могут быть большие суммы, 20000, 30000 долларов. Но я чувствую, что это необходимо.

Через мореходку – в художники

Я родился в бараке, который построили немцы для рабочих Ульяновского автозавода. Моему папе, он был военным, но, вернувшись с мамой в Ульяновск с Сахалина, чтобы получить хотя бы комнату в бараке, пришлось идти на автозавод работать - вначале грузчиком, потом была другая специальность.

И это дворовое детство, мы были предоставлены сами себе, но в жизни ты начинаешь сам концентрировать, что такое хорошо, что такое плохо.

Я с 15 лет ни от кого не зависел, а может с 13-14.

Смешная история, мне было лет 13, и мы с другом решили купить костюмы. Тогда в моде был вельвет, 1960-е, и я знал, что мне никто его не купит. Нас было 6 детей, я был младший, и нам выдавали школьную робу. Я ее ненавидел, она была такая грубая, как шинель.

Но все носили полумодные тогда вещи, и я решил сам заработать. Сначала разгружал хлеб, потом соки-воды, заработал себе на костюм. Так как это были «кровные» деньги за два лета, я купил оранжевый вельвет, и сшил в ателье себе оранжевый костюм. Чтобы весь мир видел, что это «мои кровные».

Когда я пришел в школу, директор с колокольчиком объявлял, чтобы все ученики шли в классы. Увидел меня, и у него колокольчик остановился. Меня вся школа проводила взглядом, никто слова не сказал, но я возненавидел этот костюм. Покрасил его в черный цвет, и он сел на три размера. На этом постепенно учишься.

После школы я «обучался жизни», учась в Одессе в мореходке, потом в училище Грекова в Ростове-на-Дону.

Главный урок жизни

Я научился с детства простым правилам.

Быть честным — важнее, профессионалом — выгоднее, обязательным — необходимо. Многие художники страдают необязательностью талантливые, но ждут вдохновения, не пришли вовремя, не сдали работу, не выставили на выставку, не выполнили заказ... Есть более пробивные, «ремесленники» - они штампуют, у них целая бригада, команда, быстренько сдают и таким способом двигаются. А те, «талантливые», мечтают, но ничего толком не делают. И в этом большая проблема.

Вы помните, кто первым купил Вашу работу?

Когда я учился в седьмом классе, к нам пришел выпускник нашей школы, он учился в Одессе в мореходке. Увидел его форму, он весь подтянутый, в общем, идеально. А я до этого хотел быть пиратом, читал очень много о капитане Бладе, моем любимом герое.

И в 15 лет я поехал в Одессу, поступать в мореходку. Но, проучившись год, понял, что ловить рыбу не очень хочется.

Вспомнил, что в Ростове есть знакомый, который вот-вот хочет уехать в Сибирь по контракту как врач, и он предоставил мне возможность пожить до армии. Я приехал и думаю — а что я буду делать? Мне 16 лет, в Ростсельмаш не очень хочется. И тут я вспомнил, что меня хвалил учитель по рисованию. Я много копировал Густава Доре, который оформлял «Озорные рассказы» Бальзака, я очень много рисовал в его стиле, и мне учитель говорил: «Тебе надо быть художником».

Из Ульяновска привез работы в училище, и один преподаватель говорит: «Парень, научить рисовать мы всегда сможем, а вот фантазия — это уже надо талант. Возьмем на пару месяцев, если что, отчислим». И я сказал, что докажу.

А на втором курсе у меня сокурсник купил одну из моих картин, и мы весь «доход» потратили на пиво с раками. Вот такое было первое приобретение моего друга.

У Вас есть «своя» программа по обучению молодёжи, студентов?

Не программа, а стиль под названием Dream Vision. Сон, который ты помнишь минут 15 до пробуждения и после того, как проснулся, фиксация на холсте этих воспоминаний. Этот стиль сложный, непростой, но им можно овладеть, только если много знаешь: графику, живопись, четкие линии, перспективы, цветовые эффекты, знания импрессионистов, академистов. И тогда, когда знаешь большой объем от Тернера до Дюрера, ты можешь открыть то, что будет оценено профессионалами.

Сегодня, правда, не так много нужно, чтобы оценить искусство. Раскрутка определяет значимость. Цена — значит хорошо, идет раскрутка, договорная история. Это может быть Марко Ротко, Джексон Поллок, Кунц… Херст, который режет трупы, у него работает до 200 человек. А сами только идеи дают. Но раскрутка определяет и ценовую политику.

Не значит, что это хорошо, на все через какое-то время смотришь другими глазами. Никто не покупал Ван Гога при жизни, считая, что это ужас, он даже пытался подарить — не хотели брать, а теперь говорят: «Я смотрел Ван Гога, гениально», — это все внушаемое.

Были случаи на курсе, что Вы видели одаренного человека, и говорили — «настаивай на своем, это твоя уникальная техника»?

Дали говорил: «Научитесь рисовать, как Веласкес, а потом делайте что хотите». Это тоже очень важно, научиться, как вы будете физиком, если не знаете основы. Нужно знать перспективу, цвет.

Шагал вообще больше двойки по рисованию не получал, но его научили владеть цветом, потом он взял кубизм, взял библейскую, еврейскую тему, поехал в Париж, большие силы вкладывал в свое искусство, и стал одним из известнейших художников мира. Как и Малевич, который посвятил своему «Квадрату» всю жизнь, даже гроб у него был квадратный, и с ним вошёл в историю. Но Малевич тоже умел рисовать, правда, есть путаница: то, что он делал после «Квадрата», он написал, что это было до «Квадрата». Там много авантюр, но тем не менее он состоялся, и стал символом начала XX века.

В искусстве в первую очередь ты должен видеть, что у человека есть чувство цвета, пусть даже он, может быть, работает в «наиве».

Все начинается с рождения, обучение идет с самого детства, со школы, с детского садика. Это как с основами языка - вы можете выучить китайский, японский, сколько угодно до 3 лет, вы будете запоминать огромную информацию, мозг схватывает все. А потом уже тяжелее, появляется заскорузлость и закаменелость, вы не можете охватывать все вовремя.

Поэтому нужно начинать с детства. Можно начать и позже, но должны сложиться обстоятельства, обстановка, в которой ты жил и рос. Мой учитель по рисованию говорил, что мне надо быть художником, и родители не мешали. А одного приятеля родители заставляли играть, но, как ноты убираешь - и он не умеет, ноты ставишь — он играет. Учился 8 лет, но без толку. Возможно, если бы он начал это делать с 2-3 лет, тогда, может быть, и музыкантом был бы неплохим.

Должно ли государство поддерживать художников?

«Тяжело в учении, легко в бою». Нужно предоставлять возможность развиться и состояться, получить некий вектор, и ты уже к нему идешь. Тебе надо научиться не сворачивать с пути, идти по прямой.

Искусство должно быть поддержано государством, это и кино, и театр, и живопись, и музыка. Но государство не должно быть навязчивым, оно не должно внедряться и мешать тебе. Если вспомнить о запасниках в музеях - огромное количество художников, которые работали на государство, оно им навязывало те работы, которые они должны были выполнять, и за это им давали звания и блага. С одной стороны, это плохо, с другой стороны, есть поддержка. Но есть навязывание той системы, в которой ты находишься, и ты обязан выполнять ее: Мао Цзэдун, золотой Мао Цзэдун или Туркменбаши. И это становится тоталитарным и обязательным.

Очень опасно, что приходят дилетанты и в искусстве, они иногда очень наглые и навязывают.

Но когда есть заказы на конкурсной основе, и ты хочешь участвовать в этом, и есть шанс выиграть... Есть эксперты не такие заскорузлые, застоявшиеся, что «только так и больше никак». Давать нужно возможность человеку развиваться. Но и должна быть проверочная начальная история, подготовка к этому процессу, что ты делал до этого.

Это правда, что Вы подарили матрас Гарику Харламову?

Веселая история… Гарик Харламов - мой давний приятель, не близкий, так чтобы каждодневный друг, но ко мне относящийся очень высоко. Я это тоже очень ценю, мне очень нравятся его работы.

Когда он только начинал, мы жили в одном районе. И как-то мне подарили матрас, говорят: «Никас, не хотите вашим друзьям? Мы дадим сертификат, что как бы от Вас, Вы только выбирайте знаковых, нам от них ничего не надо, просто чтобы они взяли подарок. А мы с удовольствием будем для себя знать, что у них тоже есть наш матрас».

Я моим друзьям на дни рождения, от Федора Добронравова до Льва Лещенко, говорю: «Ребята, на день рождения вам еще плюс матрас». Но матрас не просто так - к тебе приходят, замеряют, размер такой-то, ткань такая-то, и через месяц шьют специально. Привозят, а ты проверяешь.

Мы встретились, я ему подарил сертификат. Он сертификат предъявил, к нему приехали, выбрали место, какого размера, и он дождался, получил матрас. Поблагодарил меня, и потом возникла эта смешная история. Он обыграл так, что как бы случайно, есть такой художник Сафронов, который подарил матрас. И получилось великолепно.

А человек, который делает матрасы, обиделся, говорит, что не так все было. А я подумал — какой пиар, какие заказчики у человека… Но я его поблагодарил и отправил ему его портрет, графику.

История была веселейшая, интереснейшая, так что Гарику я только признателен, и я смотрю на это с шуткой.

Мы продолжаем с ним общаться, очень признателен за то, что создал такой рассказ, в стиле Зощенко.

4 июля 2024 г.

Полный текст интервью на mediametrics.ru