Роман Рябцев: Танцы вдвоём, вчетвером и в одиночку

Роман Рябцев, композитор, исполнитель, продюсер, солист группы «Технология»

Нажми на кнопку

Как в фигурном катании, есть обязательная программа и есть произвольная. Без тех же «Странных танцев», «Полчаса» концерт просто никак, и без той самой пресловутой, на которую нельзя нажимать.

Я очень хорошо понимаю, например, что чувствует Юрий Лоза, которому что бы он ни написал, обязательно в комментариях десяток человек напишет про плот, хотя к теме поста это не относится никаким образом.

То же самое и у меня – обязательно найдётся какой-нибудь умник, если даже я напишу, например, с фотоотчётом про то, как я вкусно пожарил рыбку, кто-нибудь напишет: «Нажми на кнопку – пожарь рыбку!» Такой человек, конечно же, автоматически отправляется в бан, потому что людей с таким интеллектуальным уровнем я в читателях держать не хочу.

Я ненавижу стереотипы. Роман Рябцев – DJ! Да я же не знаю, с какой стороны к вертушке подойти. Я на синтезаторах и компьютерах всё это играю руками, простите. Я не DJ. Я не ставлю чужую музыку, я играю, причём ручками, на концертах свою.

Я всегда крайне иронично и без фанатизма относился к своему собственному творчеству. Я перфекционист, и мне всегда кажется, что я сделал недостаточно хорошо. Успех моих песен всегда мне казался какой-то случайностью: ой, надо же! Пресловутую песню, которую нельзя называть, я сочинил, когда пытался в молодости приторговывать инструментами. Я брал какие-то электроорганчики Casio, искал на них покупателей, набавляя рублей 5-10. У меня валялась Ямашка, на которой можно было зааккомпанировать свой рисунок, я начал играть и наиграл саму тему. Вот так сочинялась эта песня, абсолютно с бухты-барахты.

Именно моя неуверенность меня заставляет делать что-то другое, что-то новое. Если бы я был уверен в себе, я бы почивал на лаврах и до сих пор довольствовался выступлениями на ретро-дискотеках, как наш клавишник Матвей их называет «дискотек 45-х». Группу уже записали в «Дискотеку 80-х» с какого-то перепуга, хотя образовалась она в 1990 году, а первый альбом вышел в 1991. А я не хочу ассоциироваться с этим нафталином, поэтому я сейчас делаю кое-что новое.

Если бы я записывал в блокнотик, сколько людей мне сказали о том, что они своего ребёнка зачали под «Странные танцы», блокнотик бы давно кончился. Я внёс определённый вклад в советскую демографию, точнее, уже постсоветскую.

«Технология» – легенда?

Слово «легенда» у меня ассоциируется с чем-то или кем-то, что уже умерло. Для меня легендарная группа – это «Битлз», легендарная группа – это «Кино», то есть группы, которых уже нет, но которые спустя много лет после своего распада остаются популярными. Это не тот случай. Может быть, через 20 лет, если люди ещё будут помнить «Технологию», то она действительно станет легендарной.

https://youtu.be/5zZ3TI_gQLc?si=uosj3hHoMDGYcpCb

Цинизм и романтизм

Love story от возраста вообще не зависит. Острота восприятия, острота чувств, влюбиться так же, как в 16-17 лет, можно и в 40, и в 50 лет. И цинизм на возможность влюбиться тоже не влияет ровным счётом никак.

Циником я стал где-то лет в 19, когда в первый раз проехался с достаточно длинным гастрольным туром по стране, пожил взрослой музыкантской жизнью и понял, что к чему. Плюс ещё, начиная с первого курса института, у меня все друзья были старше. Мне было 16, а друзья у меня были 25, 28, 30 лет, я всегда общался с более старшими, с ровесниками я не общался практически никогда, поэтому прививок цинизма я хлебнул ещё на первом курсе института, особенно пожив в общежитии педагогического института.

Часто говорят: «Фу такое писать! Я думала, что Вы такой романтик, такие песни сочиняете. «Танцы вдвоём»…» – вот за это и хочется дать в торец, потому что песня называется «Странные танцы», а не «Танцы вдвоём».

Или попрекают: «… а тут Вы матами пишете!» Я говорю: «Маты в спортзале, дура! Пошла вон!»

Есть ангелы и есть демоны, и они живут в каждом человеке в той или иной пропорции.

Если ангельская составляющая выливается в написание стихов и романтических песен, то демоническую составляющую тоже нужно выгуливать, чтобы не разорвало на сотни маленьких рябчиков. И это позволяет мне оставаться достаточно целостной натурой. Я могу написать непристойное слово на стене, но я могу написать и красивое стихотворение.

Слава мешает жить

Это был 1992 год. Были празднования по поводу переименования Ленинграда в Санкт-Петербург, мы там выступали, и нас пригласили на пафосный приём к Собчаку. Покойный мэр Питера подошёл и подвёл ко мне маленькую смущённую девочку, сказав: «Роман, Вы знаете, моя дочь Ваша большая поклонница, но она так стесняется подойти к Вам и взять автограф».

Мне приходилось сбегать из дома и скрываться от некоторых отчаянных, назойливых людей. Сцена – это сцена, жизнь – это жизнь, и они не должны пересекаться вообще никак.

https://youtu.be/qoC6XjBOKxE?si=kYl_Ow3_WDyLfVne

Уход из группы и новые песни

Все забывают о том, что кроме меня в группе был ещё и Леня Величковский, Володя Нечитайло, Андрей Кохаев, и у всех были разные музыкальные вкусы. Я не любил то, что любили они. Поэтому я в 1993 году и ушёл из группы. Я в Париже тогда записался, там был совершеннейший рок-н-ролл без всяких компьютеров, всё гитарное с минимумом клавиш. Наконец-то мои песни, та же «В память о тебе», которая была записана и издана в «Технологии», и меня тошнило от того, как она получилась, потому что это было совсем не то, что я хотел, в Париже я записал со своей группой наконец-то так, как она у меня звучала в голове, так, как я хотел. После этого я понял, что более живая музыка – это всё-таки моё. Я на этом вырос, я это люблю.

Есть человек, который очень сильно на меня повлиял в плане написания текстов – это англичанин Хауэр Джонс, я как-то в детстве русскую музыку не слушал, а слушал английскую и тексты списывал с альбомов и пластинок, и всё это читал. Мне очень понравилась фишка петь про любовь, не упоминая слова love. Я понял, что это можно делать. Слушая все наши советские ВИА: «Я тебя люблю-люблю-люблю-блю-блю», тьфу! А об этом можно написать красиво и вообще не говоря про любовь.

Я петь начал в школе. В 15 лет мы создали первую группу, вдвоём пели с товарищем. От меня отказались два профессиональных преподавателя, к которым я ломился, прося научить меня петь. Они сказали: «Нет, если мы тебя научим петь, то ты будешь петь, как все, мы испортим твою изюминку. Сейчас ты поёшь неправильно, в нос, но, тем не менее, у тебя есть оригинальная узнаваемость».

Хотя сейчас одна из моих новых песен, не относящаяся к «Технологии», из сольного альбома, вызывает такую реакцию: «А кто это поёт?». Я говорю: «Я» – «Да ладно!» Тех же «Гопников» с Паштетом мы спели так, что люди вообще не понимают, что это я пою.

Хотелось бы, чтобы ни одна собака, послушав, не сказала: «О, это Рябцев из «Технологии»». Хочу, чтобы они сказали: «Это Роман Рябцев».

https://youtu.be/yA38F1PLiYU?si=aiS5DwVtkpV0Awr3

По материалам программы Ольги Максимовой «#Шоумастгоуон» на Радио Медиаметрикс

12 октября 2017 г.

Полный текст интервью на mediametrics.ru