Владимир Матецкий. Как рождаются хиты

Владимир Матецкий, композитор, продюсер, радиоведущий 

Как приходит успех

На самом деле, you never know, говоря по-русски, ты никогда не знаешь, когда это придёт. И вот на эту тему я беседовал с самыми крутыми song writer в мире. Тот, кто любит это дело, возьмёт, откроет интернет и найдёт имя Дайана Уоррен –человек, который сочинила дикое количество песен. Я её хорошо знаю. Она сочиняет песни только стоя, только с гитарой и только в офисе, где бы рядом были люди. 

История с «Маленькой Верой», как история любого удивительного, феноменального успеха, всегда с трудом разнимается на составные части. Мне повезло, я был частью многих таких историй. Историю с «Маленькой Верой» инициировал ныне покойный режиссёр Вася Пичул. Я и думать не думал, что звонивший мне Пичул и Шаферан, зовущий делать музыку к этому фильму, являются предвестниками большого успеха. Я прочитал этот сценарий, который в виде бумаги был не очень эффектным.

Когда картина была сделана, были первые превью этого фильма, уже было ясно, что-то назревает. Мне позвонил Вася Пичул и говорит: «Володя, у нас сегодня премьера в Доме кино, ты приезжай к 5, а не к 7, потому что в 7 ты не войдешь». Я, конечно, отпускаю очередную матецкую шутку: «Живешь иллюзиями, Вася, у тебя голливудский синдром». Я приезжаю к 6: конная милиция, выдавили стёкла, что-то страшное. Это премьера «Маленькой Веры». Вот как это выглядело. 

Как рождаются хиты

У меня нет никакой неприязни к своим старым песням, как часто бывает. Эти песни начинают жить своей жизнью. Например, ко мне прибита табличка «Матецкий – автор песни «Лаванда». Я абсолютно в потрясающих отношениях с Софией Михайловной, мы друзья, обожаю её семью, она очень любит мою семью, мою жену, моих детей. Это уже больше, чем написание песен. Но ведь всё равно вот эта лавандическая история всегда будет доминантой. 

Человек здесь является субъектом и некоторым провайдером, и порой дедлайн, то есть какой-то срок вносит креативную составляющую. Человеку говорят: «А ну-ка давай, к этому числу положи на стол хитовую песню». Кого-то эта штука придавливает, а кого мобилизует, и эта вещь по заказу.

Владимир Матецкий (справа) с Игорем Николаевым и Юрием Антоновым

Есть такая история про «Лаванду». В квартире на Ленинском проспекте у Андрея Макаревича некая компания, в которой был Матецкий, просматривала свежий клип Леонардо Коэна Dance me to the end of love. И Матецкий задумчиво посмотрел и сказал: «В этом что-то есть». Действительно, это два очень схожих во вступлении мотива, фактуры, но оба эти мотива не являются оригинальными, это парафраза «Цыганочки». Это кусок, который очень эффектно звучит, он кочует из песни в песню. Элемент этот присутствует. Я думаю, что «Лаванда» представляет собой детский лепет по поводу похожести вот этих трёх аккордов. 

Основная политика коллег – принизить окружающих, так устроен шоу-бизнес, причём он устроен так во всем мире. Это нормальное явление, на это нельзя обижаться. «У тебя песня похожа» – 30 лет я это слышу, поэтому для меня этот разговор не новый.

Сегодняшнее искусство нарочито компилятивно, потому что это постмодернистская эстетика. Покажите мне любую вещь, я скажу, на что это похоже. Другое дело, что когда есть художник, он, прикасаясь к чему-то, собирает некую вещь, которая даже состоит из кусков, которые просматриваются, и она становится оригинальным произведением. 

Я соавтор песни Полины Гагариной, которая звучала на Евровидении и, к сожалению, не заняла первое место, но мне кажется, заняла достойное место. Эти песни рассматривались под микроскопом, и мы, авторы, понимали, что наверняка будет какой-то скандал. Вот эта интонация «We are the world people» – это похоже на классику. Но скандала не было, потому что не нашлось такого в этот раз. Мы были готовы к этому скандалу, потому что любая песня, достигающая какого-то размера, подвергается атаке. 

Андрей Макаревич и Владимир Матецкий

Гуру стиля

Я себя гипермодным человеком, сегодня по крайней мере, не считаю, но я никогда не делал раньше того, что сделаю сейчас. Это идёт из глубины моей семьи, потому что у меня была по отцовской линии очень стильная бабушка.

Но большим толчком была битловская тема. Дело в том, что когда началась музыка Beatles, а это пришлось на тот момент, когда мне было лет 15, волна, которая накрыла всех людей моего поколения, состояла не столько из музыкальной составляющей. Вот эти правильные швы, правильное разглядывание ботиночек, каблучков, это было очень сильно, и меня эта битловская волна прибила.

И тут же началось собирание групп, покупка инструментов, которые нельзя было купить, потому что это было либо очень дорого, либо просто невозможно достать. Когда мне уже гораздо позже по жизни довелось общаться с настоящими фигурантами, такими как Мик Джаггер, Пол Маккартни в виде задушевных бесед, то выяснилось, что они проходили абсолютно ту же траекторию, только их накрывали артисты предыдущей волны. Маккартни накрывал Литл Ричард, и он понял, что он должен петь, как Литл Ричард. И не было возможности бас-гитару купить.

Активным периодом восприятия является тот, который пришёлся на мои битловские годы. Потом, как Куприн говорил: будут ещё вёсны, будут радости от этого, но они уже будут другие радости.

Элемент удовольствия

Очень многие приходят по зову бумажника. На эту тему существует очень интересный блог. Есть такой американец, Levsec, и у него есть блог, Levsec Letter, где он глубоко и очень серьёзно анализирует процессы, которые происходят в шоу-бизнесе и вокруг него. Так вот он пишет, что сегодня талантливый человек идти в музыку не должен, талантливый человек, даже если у него музыкальный гиперталант, должен идти минимум в инвестиционные банкиры. А потом уже, заработав денег в этой реальной на сегодняшний момент плоскости, должен заниматься в своё удовольствие игрой на гитарах, собиранием музыкальных инструментов, игрой на барабанах, сочинением песен и так далее. Это эпатаж чистой воды. 

Выясняется, что всем хочется иметь деньги сегодня. И за что бы ты не схватился, через 2 секунды это приходит в точку под названием «деньги», и не я это придумал, я это констатирую. 

Я занимаюсь музыкой профессионально со всеми плюсами и минусами этой истории. Для меня это элемент удовольствия, частично элемент работы. Счастлив тот, у кого это совпадает. 

Есть ли элемент принуждения, в том, что я делаю? Порой есть, но я не занимаюсь ерундой. Вот сочинение гимна насосного завода имени Калинина города Ярославля – я этим не занимаюсь, но этим занимаются мои очень серьёзные коллеги, я их не осуждаю. Почему? Нельзя осуждать людей за это. У каждого своя траектория жизни, своё здоровье, своя семья, свои обстоятельства. Поэтому мне очень везёт в этом плане. То есть я делаю что-то на заказ, но я не иду против себя. 

Дело в том, что когда проживаешь уже какой-то кусок жизни, то многие вещи понимаешь с точки зрения, откуда что берётся. И действительно, какие-то вещи пришли от мамы, от папы, от дедушки, от бабушки. У меня это очень интересно сложилось.

Я в детстве ездил к бабушке на лето, это очень маленький город, называется Кашин, Тверской области. И недавно меня туда потянуло. Я там не был с 60-х годов, 50 лет. Во-первых, этот невероятный синдром маленьких деревьев, маленьких домиков, всего маленького. Я хотел кого-то найти, но никого не нашёл. Нет уже этого дома, где я жил у бабушки, но вот эта составляющая потом сказалась, вот это природное ощущение пришло оттуда. Если бы меня туда не возили, наверное, этого бы не было. И также можно сказать про любого другого члена моей семьи.

Полный текст интервью на mediametrics.ru