Владимир Грамматиков. Современная киносказка

Владимир Грамматиков, режиссер, актер, преподаватель

Когда зазнаешься, то ты уже теряешь представление о реальности, а я хочу еще потрудиться, я хочу снять еще кино, я хочу еще много чего сделать, и мне нужно оставаться в реальности.

Каждый из наших детских режиссеров разрабатывал свою методику, потому что даже во ВГИКе нет факультатива работы с детьми. И Ролан Быков, и Борис Рыцарев, и Гена Васильев, и Паша Арсенов находили свои методики. Детскую режиссуру можно разделить на 2 мощных направления. Это система показа, когда режиссер показывает ребенку, как он должен войти, где он должен остановиться, как он должен сказать. И вторая система, которой я привержен, это создать атмосферу так, что не нужно говорить ребенку, где он остановится. Где остановится, там и остановится, то есть создание внутрикадровой атмосферы. Это более сложно, но это более органично, самое важное – выстроить доверие.

Семейное кино на Западе очень популярно, оно имеет коммерческий успех, и все великие режиссеры прошли через семейное кино, и Стивен Спилберг в первую очередь. Семейное кино имеет свои особенности, свои законы, оно адресовано и бабушкам, и дедушкам, папам, мамам и детишкам, чтобы они вместе пошли в кино и посмотрели, а потом еще и обсудили что-то из увиденного. На анализе советского детского и семейного кино, золотого фонда Disney мы учили и драматургов, и режиссеров созданию семейного фильма.

Многие с большим скепсисом говорили о выходе фильма «Последний богатырь». А тут вдруг пошла волна позитивной критики, и все посмотрели. Нам успех сделало сарафанное радио, безусловно, потому что люди, выходя из кинотеатра, звонили друзьям и говорили: «Бери Митьку, Анюту и иди в кино, и ты повеселишься, и им будет замечательно».

«Книга мастеров» – первенец российского Disney фильм. Компания тратит большие деньги на исследовательскую работу, прежде чем предпринять какое-то большое действие, мы внимательнейшим образом все изучаем.

Семейное кино в России отличается от китайского семейного кино, от западноевропейского, от американского. Мы выяснили, что есть небольшие отличия.

Дальше мы стали смотреть, а что такое современная киносказка. У нас есть великое наследие киносказки – и Птушко, и Роу, и фантастическая литература 18-19-го века. Но нужно понимать и законы сегодняшнего дня, сегодняшнего восприятия детей, родителей, что желает российский зритель, когда он идет в кино.

Когда ребенок играет в компьютерные игры, он сам выбирает себе оружие, на чем летает, и, конечно, уже ни фанера, ни фольга не пройдут, он не будет это смотреть. Поэтому мы изобрели синтез: российское семейное кино – это традиции плюс современные технологии.

Былины – это очень сложный формат для экранизации, потому что эпические, эпохальные, глобальные вещи почему-то зритель не очень смотрит. Мы долго изучали, что нам делать, и нашли гениальное решение. Когда классическую сказку осовременивают, она не получается, уходит ее очарование. И когда делали Кощея Бессмертного домоуправом или милиционером, это никак не решало проблему. Мы пошли совершенно радикальным путем и придумали такой ход – взять известных сказочных персонажей в неизвестных предлагаемых обстоятельствах, неизвестные факты их биографии. Бабе Яге 18 лет же было?

А что мы знаем об этом? Ничего мы не знаем. Кощею Бессмертному было 30, когда он отдал все чувства взамен бессмертия. Теперь мы можем о каждом персонаже рассказать что-то неведомое, что-то очень важное, очень принципиальное.

Сначала мы хотели сделать страшилку, ближе к Гоголю. Но наши прокатчики сказали: «Нет, смешную сказку». И тогда возникли партнеры Yellow, Black and White, которые умеют веселить российского зрителя. Вместе с ними и придумалась вот эта сказка.

Конечно, мы готовим дальнейшую историю, но не хотим торопиться, нужно спокойно, внимательно изучить, что получилось, что дальше тащить, от чего отказаться. Я думаю, что мы способны это сделать. Нужно понять, какой сказочный герой должен выйти на первое место. Конечно, нужно добавлять новых персонажей, это же обязательно. Но это и есть радость творчества.

У нас был проект в поддержку молодых кинематографистов России. Мы под наши знамена созвали крупные компании, которые дали деньги на поддержку этого проекта, а потом объявили конкурс. Он назывался «Счастье – это...», то есть мы хотели понять, что такое счастье в понимании подрастающего поколения. Нам прислали чуть больше полторы тысячи заявок о счастье. Мы выбрали лучшие и дали молодым драматургам писать сценарий по этим идеям. Было написано очень много сценариев, их отобрали, составили жюри, такого жюри у меня не было нигде – Паша Лунгин, Паша Чухрай, Сережа Урсуляк, Володя Хотиненко, Паша Лунгин, мы взяли специально разных, чтобы не было однообразия, чтобы были разные мнения и разные истории.

Сначала у нас был 21 сценарий. Потом мы отобрали из них 7 и вывесили на сайт. И режиссеры стали писать экспликации – это свое видение, как я буду снимать, с кем я буду снимать, где я буду снимать. Были утверждены семь режиссеров, которые сняли 7 новелл по 13 минут о счастье. Этот фильм был в 180 городах. Но самое потрясающее – бесплатно российские зрители могли посмотреть российский фильм. Самое главное, многодетные, неимущие семьи могли пойти и посмотреть.

У нас были актеры из провинции, непрофессионалы, второго плана. Они прилетели на премьеру, стояли на сцене в «Октябре». Надо было видеть их лица. И вот мы решили взять и второй раз сделать. Компании Lego, Nokia, Tele2, молодые ребята придумали фантастическую жидкость – мыть руки нефтяникам, кто разбирает двигатели, совершенно потрясающую вещь. Бывают такие гении. У них закупили и Германия, и Франция, и Япония, они разбогатели и решили вложить деньги в кино.

Прошел конкурс идей, прошел конкурс сценариев, мы вывесили уже сценарии на сайт, и сейчас я прочитал 636 режиссерских экспликаций. Это не полный метр, каждая режиссерская экспликация 2-2,5 страницы. И мы делаем селекцию, чтобы отправить жюри, которое выберет тех режиссеров, которые выйдут на прямой контакт с ними. Сейчас все увлечены фильмами, снимают фото, и если мы кого-то найдем, то одну новеллу будет снимать непрофессиональный режиссер.

Мы придумали творческое задание для детей. Их разбили на пары, и один должен был пойти гулять с собакой заболевшего друга, вернуться и сказать, что твоя собака погибла. Агенты были против, родители были против и профсоюзы, считалось, что я не имел права в личной беседе ставить ребенка в эти обстоятельства. Мне нужно было найти двух эмоционально подвижных героев.

Я стоял, как Брестская крепость, насмерть, 3 дня эта битва была. И нашли решение. Все собрались, и я родителям сказал, какое будет задание, но только чтобы они не готовили детей, на честном слове. Они дали согласие на это задание, а задание было такое: мальчик возвращается из школы и в дверях сталкивается с мамой, у которой два чемодана в руках. Он говорит: «Мама, что такое?» Она говорит: «Джон, я расстаюсь с отцом, и так может случиться, что мы с тобой полтора или два года, может быть, даже не увидимся». И он должен был любыми средствами, любыми силами не выпустить ее, сказать все что угодно, умолять. Кто-то рыдал, кто-то угрозы орал: «Ты всегда была эгоисткой, и с какой легкостью ты мне говоришь – полтора года не увидимся, а ты подумала обо мне, что будет со мной!»

«Мио, мой Мио» нужно было снимать на английском языке. Я получил тайные списки консульского управления семей, которые вернулись из длительных командировок в англоязычных странах. Ребенок там родился, 5-6-7 лет он пробыл там – надежда на то, что он хотя бы язык как-то знает. Но это было отчаяние, потому что когда ко мне стали приходить эти наглые, развязанные, самовлюбленные дети, где-то на 10-м или 12-м ребенке (а иногда мы смотрим по 300, по 400 детей) к радости Ингемар Эйве, продюсера, я сказал: «Все, мы будем искать у Вас». А что тут искать, в Лондоне 6 театральных школ. Там я и нашел Кристиана Бейла и Николаса Пиккарда.

Нам рассказывают о том, что на Западе все по чесноку. Нет, там есть свои вещи. Кристиан Бэйл из аристократической семьи, и все были нацелены на то, чтобы он стал звездой. И он стал звездой. У Николаса Пиккарда родители владеют пивным пабом. Чтобы стать звездным, нужны огромные деньги, поэтому Николас снимается в 65-серийном сериале, а Кристиан Бейл – Бэтмен.

По материалам программы #Шоумастгоуон на Радио Медиаметрикс

Полный текст интервью на mediametrics.ru